<
С. Родин "Ещё одна загадка: укрмова"  

Юго-западные княжества бывшей Руси, отторгнутые литовцами, очень скоро попали под мощное политическое, хозяйственное и культурное влияние Польского королевства. Начался процесс скрещивания местного славянорусского и польского языков. Один из основополагающих законов языкознания гласит, что при скрещивании двух языков никогда не возникает некоего среднего языка - всегда в конечном итоге побеждает один из них. То есть «мова» с течением времени всё больше приближалась по своей лексике к польскому языку. И лишь возвращение Малороссии в лоно Русского государства прервало процесс скрещивания буквально на полпути, когда русский язык южной Руси уже в сильнейшей степени ополячился, но ещё не успел полностью превратиться в польский. Самое подходящее название для этого языка - русско-польский диалект.
Этот диалект, «который мы сейчас называем украинским языком, возник и начал свое развитие... в XIV веке, уже после распада единого древнерусского государства». Такова была цена, которую пришлось заплатить Русским «за продолжительное пребывание под иностранным (польским) господством». Не будь его, «для возникновения русско-польского диалекта не было бы оснований»...
После воссоединения южной и северной Руси в 1654 г., когда влияние польского языка прекратилось, начался обратный процесс постепенного вытеснения всевозможных полонизмов под общим воздействием общерусского литературного языка...
Украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на двух третях своей территории. Сегодня 60 - 70 процентов украинцев отреклись от родного языка...
И это при том, что нынешняя мутная волна украинизации - уже четвёртая за истекшее столетие.
Первая такая кампания началась сразу после революции 1917 года. Чехардой пронесшиеся «банановые» режимы «украинцев» (Рада, Гетманщина, Директория) были слишком ограничены временем и пространством для организации широкомасштабного наступления на русские язык и культуру и поэтому ограничивались в основном принятием деклараций да комедийной сменой вывесок на магазинах и учреждениях тех городов, в которых им удавалось на время устанавливать свою власть. К этому добавлялось изгнание с работы всех служащих, не владевших укрмовою.
После утверждения в России коммунистического режима и превращения Малороссии в «Украинскую Советскую Социалистическую Республику» (УССР) дело украинизации было поставлено на государственную основу и приняло совершенно иной размах. Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных. Для перевода Русского населения на «мову» были созданы «тройки по украинизации» (по типу печально знаменитых «троек ГПУ»), а также тысячи «комиссий» того же рода. Тут уже не только переводилась на новояз документация, вывески, газеты, но даже разговаривать в учреждениях по-русски запрещалось. И просто увольнениями уже не ограничивались. Только один из тысячи примеров.
В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками»...
Впрочем, это понятно: коммунистов интересовала не истина, а вполне практические соображения - расчленение Русской нации и за счёт этого умаление её влияния и значимости в СССР. Кроме того, новой власти необходимо было лишить Русских исторической памяти и духовной связи с погребенной Россией, дабы не допустить её «реставрации». С «чистого листа» было и намного проще строить «нового советского человека» - национально оскопленного, с врождённым дефектом исторической амнезии, идеального объекта для манипуляций партийной пропаганды...
Ещё одна вялая попытка украинизации была предпринята в хрущёвские времена, но при Брежневе, в связи с общей либерализацией режима, дело было пущено на самотёк, планов расширить применение украинского новояза уже не составляли, а без государственной поддержки он стал умирать естественной смертью.
И вот очередная украинизаторская конвульсия. Снова насилие, запугивание, шантаж и - спустя десять лет - горькое разочарование: «70% украинцев отреклись от родного языка». И это при том, что в предыдущую эпоху был заложен прочный фундамент для повсеместного внедрения «мовы». «Украинский язык уже как-то составлен, на нём пишут разные произведения литературного и научного характера... Введено принудительное обучение на нём в школах, в средних учебных заведениях и в университетах, а так же принудительная публикация всех видов научного и литературного творчества». И, невзирая на столь солидный задел, «украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на двух третях своей территории»...
Вопреки многочисленным кампаниям по украинизации, проведённым за последние сто лет, «украинцы» упорно отказываются... украинизироваться! Ну какие ещё нужны доказательства полной несостоятельности любых теорий, выводящих из факта возникновения в Малороссии разговорного русско-польского суржика-«мовы» этногенез «украинцев»?

Используются технологии uCoz